О КНИГЕ «ЗЕРКАЛО СОКОЛИНОЙ ОХОТЫ»

О КНИГЕ «ЗЕРКАЛО СОКОЛИНОЙ ОХОТЫ»

Фото: Анна Прайс, Вадим Горбатов

Записал Андрей Горбатов

Знаменитая японская книга «Зеркало соколиной охоты», посвященная охоте с тетеревятником, известна, вероятно, каждому сокольнику Страны восходящего солнца, но при этом ее мало знают за пределами Японии. Эта книга выходила с 1863 по 1879 год в городе Эдо (теперь Токио) и была переиздана всего лишь один раз – в Англии в 1951 году.

Книга «Зеркало соколиной охоты» отражает все аспекты охоты с тетеревятником и для японских сокольников является весьма значимым произведением по соколиной охоте, ведь здесь именно тетеревятник признается лучшей ловчей птицей.

В пяти частях уникального издания художник подробнейшим образом показывает все аспекты охоты с ястребом. Изъятие птенцов из гнезд, многообразие оперений в зависимости от возраста и степени линьки, содержание, кормление, тренировки и, конечно, работа в поле – охота на самую разнообразную добычу, включая гусей и журавлей. Последний факт обычно вызывает удивление у современных сокольников, поскольку журавль – это очень крупная, агрессивная птица и сейчас с ястребом на журавлей охотятся редко. Однако в Японии XIX века с тетеревятником действительно добывали журавлей, и существовала специальная техника обучения ястреба охоте на этих птиц.

Огромное внимание в книге художник уделил амуниции для соколиной охоты, показывая на страницах все многообразие используемого сокольниками снаряжения: путцы, клобучки, присады, украшения, пеленки, одежду самих сокольников и множество приспособлений, не имеющих аналогов в европейских странах.

В книге практически нет текста, лишь расширенные подрисуночные подписи. Но сами рисунки, несмотря на всю свою дотошность, скрупулезность и точность, представляют собой изящное графическое повествование, в котором художник рассказывает зрителю о соколиной охоте – и делает это внимательно, подробно и с любовью, легко смещая планы, меняя масштабы. Это не застывшее академическое рисование, а живые истории – динамичные, наполненные деталями. Именно поэтому картины нужно рассматривать внимательно, чтобы ничего не упустить. Например, то, что на одной из иллюстраций, на первый взгляд, кажется лошадью, на самом деле переодетые охотники, подкрадывающиеся к ястребу. Или, например, очаровательный слабый старичок – на другой. Ему уже трудно носить ястреба на руке, и на картине мы видим, что он использует специальную подставку для птицы. И таких примеров множество.

Художником, создавшим эти великолепные иллюстрации, был японец Каванаби Куосай (1831–1889) – сын самурая, живописец, иллюстратор и мастер печатных дел. Еще при жизни он получил достаточно широкую известность, причем не только в Японии, но и в Европе, где его работы выставлялись в Вене и Париже. Кроме соколиной охоты он рисовал танцы, божеств, пейзажи, животных и, как написано в книгах о творчестве этого мастера, любил выпить сакэ. Как сейчас считают, несколько его работ были написаны под воздействием этого напитка.

Как уже говорилось, «Зеркало соколиной охоты» состояло из пяти частей. Это была книга небольшого формата с разворотом в обычный писчий лист. Рисунки выполнены на особой бумаге в технике гравюры по дереву, а сама бумага сделана по уникальной, ныне утерянной технологии из коры тутового дерева с добавлением частиц слюды! Все иллюстрации в книге монохромны, лишь красное солнце на обложке приковывает к себе внимание зрителя. Тонкая черно-белая японская графика с мерцающими частицами слюды смотрится изысканно, утонченно и современно. До настоящего времени дошло немного оригиналов этой книги, и при продаже за нее просят большие деньги, поэтому мало кто из сокольников видел это издание. Но существует нечто еще более редкое – это эскизы художника, выполненные для книги на двух длинных свитках. Эти свитки хранятся в архиве международного соколиного фонда в Соединенных Штатах, и, вероятно, никто из наших читателей не имел возможности познакомиться с ними. Поэтому надеемся, сокольникам будут интересны впечатления об этой книге и свитках человека, которому довелось держать их в руках.

Вот что рассказывает художник Вадим Горбатов, репродукции работ которого также хранятся в этом фонде.

Об этой книге я знал довольно давно, поскольку видел ее старое репринтное издание у одного из сокольников. В 2006 году в США в штате Небраска проходила Международная встреча сокольников, и одним из мероприятий было посещение «Сапсаньего фонда». Эта организация имеет огромный архив разнообразных материалов, связанных с соколиной охотой. У них превосходная коллекция тушек и много живых хищных птиц, включая гарпию, неизменно привлекающую внимание посетителей.

Мне очень нравится восточное искусство, и, помня про эту книгу, я спросил о ней у директора фонда. И мне, действительно, принесли этот раритет. По размеру книга оказалась очень небольшой, с разворотом примерно в писчий лист, отпечатанная на рыхловатой просвечивающейся бумаги, с очень красивой фактурной поверхностью. Но что меня удивило, так это мерцающие блестки в бумаге. Черно-белая графика на фактурной искрящейся поверхности – это впечатляло.

Потом нам принесли свитки и попросили надеть специальные перчатки. Нас было несколько человек, и мы с огромным интересом рассматривали эскизы, а через некоторое время к нам присоединились японцы: мужчина и с ним красивая девушка, его дочь. Этот человек оказался главой школы сокольников Японии в 17-м поколении (мистер Zenjiro Tagomori, семнадцатый гранд мастер Suwa Hawking School), то есть все его предки были сокольниками, и он вместе с нами смотрел свитки и комментировал все, что мы видели.

Вероятно, свитки были рабочим материалом для книги. Рисунки на них были выполнены карандашом, местами накладывались друг на друга, и я даже заметил несколько перерисовок мастера, выполненных, видимо, с картин других художников, работавших раньше. То есть это был нормальный рабочий материал.

Меня удивило, насколько внимательно, скрупулезно и дотошно художник собирал все это, какое внимание он уделял мельчайшим деталям, насколько был погружен в тему. Может быть, он собирал материал для себя, а потом уже делалась книга, но многие рисунки, которые были на свитке, я видел и в книге. Там было подробнейшим образом показано все, с чем сталкивается сокольник, например, как пеленать ястреба, сами пеленки для тетеревятника и перепелятника. Многие вещи я видел впервые, например «варежки»-мешочки из оленьей кожи, которые надевались на лапы во время пеленания, вероятно для того, чтобы птица не поранила сокольника когтями. В европейской школе я такого не видел.

На свитках было подробнейшим образом изображены способы шнуровки, различные виды путцев, которые в Японии крепят немного по-другому, чем в Западных странах. Так, например, для ястребиного орла на путцах делалась петля, которая надевалась на задний палец, чтобы путцы не скользили по лапе вверх, повреждая перья, поскольку у этой птицы, как и у всех орлов, лапы оперены до пальцев. Путцы для тетеревятника иногда делали из кожи овцы, причем меховой частью внутрь, к лапе ястреба. Очень интересны и другие приспособления, например сумки для подсадных голубей, коробочки для шнуров и для мяса. Последние являются характерным элементом снаряжения японских сокольников, используемым как для тетеревятников, так и для ястребиных орлов.

Эти деревянные коробочки снаружи покрашены в черный цвет, изнутри же они ярко-красные. Такая коробка переносилась внутри кожаного чехла, который в свою очередь с помощью ремешков с деревянной палочкой на конце цеплялся к поясу сокольника ( палочка подтыкалась под пояс). Во время кормления сокольник постукивал пальцем или крышкой по коробке, и у кормящейся птицы возникали устойчивые ассоциации между коробкой, красным цветом, звуком и едой. Поэтому в дальнейшем, чтобы позвать ястреба вниз, часто бывало достаточно продемонстрировать ему красный цвет открытой коробки и постучать по ней (в Японии полагали, что ястреб никогда не поборет свой страх перед человеческим голосом). Кроме того, когда птица кормилась на «пищевой» коробке, она не хватала руки сокольника.

Другим похожим приспособлением были «пищевые корзинки», которые использовались для переноски тушек небольших птиц и тоже привязывались к поясу сокольника. Эти корзинки использовались в основном на охотах с перепелятником и дербником, которые предпочитают цельные тушки.

На свитках можно увидеть всю одежду сокольников, начиная с соломенных шляп и заканчивая меховыми наколенниками, сделанными из леопардовой шкуры. Одежда изображена художником и спереди, и сзади, и в разложенном состоянии, и даже выкройки для нее!

На отдельных рисунках художник запечатлел, как подперивают ястреба, как его поглаживают специальной палочкой. Эта палочка использовалась для приведения в порядок перьев и для удаления мяса с клюва птицы после кормления. Обычно она делалась из глицинии, потому что это растение очень гибкое и легкое. Конец палочки расщеплялся, растрепывался, так что получалась короткая кисточка. Так как в то время ястреба были собственностью сегуна, сокольник не имел права касаться птицы руками, он мог касаться ее лишь этой палочкой. Это приспособление используется некоторыми сокольниками до сих пор, чтобы от рук не засаливалось оперение птицы.

В книге можно увидеть очень интересные присады и насесты для хищных птиц. Низкий горизонтальный насест использовался для непривязанных неоперившихся птенцов. Под этим насестом была расстелена листва растения, похожего на горькую полынь. Вероятно, терпкий запах этой листвы действовал освежающе на молодых тетеревятников и отгонял паразитов. Возможно, сокольники стали использовать листву, после того как увидели свежую листву в гнездах ястребов.

В полях пользовались простой присадой, сделанной из длинного шеста, закрепленного между двумя опорами, и часто такие присады использовались без экрана. В этом случае птицу вряд ли оставляли без надзора. Т-образные присады использовались для охоты с ястребиным орлом, а дугообразные присады никогда не являлись частью японского снаряжения. Специальный тип присад использовали на охотах с дербником. Поскольку эти маленькие сокола имеют склонность к переносу своей добычи на высокие места, сокольники использовали в полях Т-образные присады на вертикальных шестах высотой около 4 метров. Когда дербник с добычей взлетал на что-нибудь высокое, сокольник осторожно поднимал рядом с ним шест с этой присадой. Сокол был приучен разделывать добычу именно на ней и пересаживался на вершину этого шеста. Сокольник постепенно опускал шест, и его помощник забирал птицу.

Подробнейшим образом в книге прорисованы головы ястребов, перья, украшения. И здесь меня ждал еще один сюрприз. Как-то я видел рисунок отдыхающего перепелятника с павлиньим пером в хвосте. Это было очень красиво – серый, тонкий, практически монохромный ястреб с изящным орнаментом и горящее павлинье перо в его хвосте! Я сам потом нарисовал такую картину, но, честно говоря, думал, что это все-таки фантазии художника – так, для красоты, но здесь, в свитке, я увидел именно такое украшение, причем это не совсем и украшение, все оказалось намного интереснее и сложнее.

Основной частью этого приспособления была тонкая полированная пластинка, выточенная из панциря черепахи. Она вешается сверху на хвост ловчей птицы. К ней крепятся длинные фазаньи перья, перо павлина и специальная шелковая вязь. На пластинке указывается имя хозяина, а сверху на ней закреплен бубенчик, который звенит, ударяясь о пластину при малейших движениях птицы. Пластинка работает как резонатор, и звук получается сильный и постоянный. Такую конструкцию я видел только у японцев. Если пластины нет и бубенчик крепится просто на хвост, он звенит не так надежно и постоянно, особенно когда хвост сидящей птицы лежит на траве. В общем, эта штука использовалась и как декор и для крепления бубенчика.

Позже, когда мы вернулись в Небраску, я вновь встретился с японцем и спросил у него о картинах, на которых тетеревятник хватает гуся. Ну ладно гуся, но там были рисунки, на которых тетеревятник хватает журавля! Да не «маленькую» красавку, а даурского или японского журавля, огромных, сильных, агрессивных птиц массой 10–12 килограммов. Эти птицы способны убить тетеревятника одним ударом клюва, да что там ястреба – они могут покалечить человека, если удачно попадут. Помню, как мне рассказывали об атаках журавлей люди, которые занимаются с ними в заповедниках. Журавль не просто бьет раскрытым клювом, но еще при этом он метит в глаз, а когда его пытаются сфотографировать, то в объектив, который, видимо, похож на большой глаз.

Как такое возможно – это фантазии художника или было на самом деле? В книге я видел несколько сцен охоты с тетеревятником на журавлей. Как рассказал японский мастер, все это происходило реально и существовала специальная методика обучения тетеревятника охоте на этих огромных птиц. Причем нельзя сказать, чтобы это были редкие охоты. Самое трудное было обучить тетеревятника правильно хватать журавля. В принципе все хищные птицы хватают опасную добычу за голову, чтобы обезопасить себя от зубов или клюва, но в случае с журавлем принципиально важным было расположение пальцев. Журавль бьет раскрытым клювом, как раскрытыми ножницами, что в два раза повышает шансы на попадание, и первое же попадание будет смертельным для ястреба.

Японец попросил меня нарисовать лапу ястреба и потом около каждого когтя поставил номер. Вяснилось, что внешний, самый слабый, палец с самым коротким когтем должен был оказаться у журавля в клюве, в том месте, где половины клюва смыкаются друг с другом, фактически у глотки, вызывая болевой шок и блокируя возможность действовать клювом. Внутренний и задний, самые сильные пальцы с самыми большими когтями, хватают за голову в месте соединенния шеи с черепом, то есть в самом уязвимом месте. Другая лапа должна была держать журавля за основание шеи где-то в области воздушных мешков.

Зная все убойные места журавля, японцы учили ястреба во время атаки хватать его именно так. Вероятно, существовали какие-то методы тренировок, может на чучеле, может на слабых, покалеченных журавлях. Во время таких охот первое, что делал подбегающий сокольник, хватал журавля за голову и втыкал ее клювом в землю. В книге несколько сцен охоты на журавлей. Ведь в те времена налетевшие журавли были большой бедой для крестьян, потому что зимующая птица кормилась на их полях; похожую ситуацию я наблюдал в Голландии, где на поля прилетают стаи зимующих гусей, и там действительно рады ружейным охотникам. Так же в Японии радовались самураям-сокольникам, освобождающим крестьян от этой напасти. И на гравюрах можно видеть, как крестьяне обмолачивают рис на своих полях, и вот прилетают журавли, крестьяне гонят их, бьют палками. А на следующей иллюстрации мы видим, как они приветствуют самураев, едущих на соколиную охоту.

Вот напуски. Сколько разных хитрых приемов, чтобы подкрасться к птице: то охотники маскируются под пасущуюся лошадь, то прикрываются специальными соломенными щитами, подплывая на лодках. И вот сама схватка. Ястреб и журавль сплелись в невероятной завернутой позе, журавль бьет лапами, сзади спешит самурай, все динамично, все легко нарисовано, и, несмотря на измененные масштабы, которые подчеркивают размеры журавля, мне это нравится!

Другими зрелищными охотами были напуски на гусей, охота на которых также представляла определенную опасность для ястреба. Серый, гуменник и белолобый были охотничьими видами. Сейчас эти птицы не многочисленны в Японии, но в прежние времена они были обычной добычей у сокольников. Гуси появлялись на рисовых полях в январе и феврале. И на них охотились лишь с самками, взятыми птенцами из гнезд. Только эти птицы были достаточно сильны, чтобы удержать сопротивляющегося гуся. Гуси очень осторожны, и к ним трудно подойти. Один или два постоянно наблюдают за окрестностями.

Перенося тетеревятника на левом кулаке, сокольник держал свою правую руку так, чтобы широкие рукава кимоно закрывали ястреба от гусей. Эти же рукава не позволяли и тетеревятнику видеть гусей, то есть исполняли роль клобучка. Сокольники всегда охотились на гусей с помощниками, так как к одиноким людям птицы относятся с особой осторожностью. Несколько человек челноком прогуливались перед охотником и позади него на виду у кормящихся гусей, стараясь усыпить бдительность потенциальной добычи и скрыть дистанцию между ними. Двигаясь по ветру таким способом, охотники могли приблизиться к гусям метров на тридцать до того момента, когда гуси начинали собираться в группу. Затем пускали ястреба.

Когда ястреб хватал гуся и дерущиеся птицы падали на землю, стая гусей возвращалась помочь своему товарищу. Сокольник спешил помочь своему питомцу. Скорость была крайне важна, так как гуси могли быстро забить ястреба насмерть. Охотник первым делом старался защитить своего ястреба и помогал добить жертву. А ястреб, сгорая от возбуждения схватки, не слушался сокольника, и его трудно было взять на перчатку.

Для охоты на уток тетеревятник нуждался в хорошем старте, и чтобы дать ему такую возможность, охотник должен был подобраться к добыче на максимально близкое расстояние. Иногда уток сманивали в канавы с крутыми склонами, туда, где спустя день сокольник мог найти их. На открытой воде сокольник с птицей прятались в маленькой лодке за тростниковым щитом и медленно подплывали с подветренной стороны. Приблизившись, сокольник пускал ястреба.

В охоте на фазанов иногда использовали собак, чтобы заставить птиц взлететь. Это были небольшие собаки с хорошим чутьем, но главное, они были научены быстро садиться сразу после того, как поднимут птиц. Зачастую ястреб боялся собак, и если собака преследовала фазанов, тетеревятник мог быть испуган. В хорошей паре птица и собака понимали друг друга, и тетеревятник мог следовать за собакой, пока та не поднимет добычу. На такой охоте преимущественно использовали сук. Тренированных собак чаще всего везли из Кореи, и лишь позже стали тренировать в Японии. Другой тип собак использовали для охоты на уток. Для этого отбирали собак преимущественно красного окраса и схожих по внешнему виду с лисой. Собака сидела на берегу и становилась объектом пристального любопытства и беспокойства для уток, и они постепенно подплывали все ближе. Сокольник прятался позади собаки в тени и, когда добыча оказывалась близко, пускал тетеревятника.

Еще одна интересная для меня вещь в японской соколиной охоте: на некоторых охотах сокольники в буквальном смысле слова кидали тетеревятников на добычу, а не свободно отпускали их с руки. При этом сокольник держал ястреба на левой руке за путцы и, так же как с разбегу кидают камень, шагал правой ногой вперед, занося руку с ястребом за спину, и, продолжая поступательное движение, оттолкнувшись левой ногой, сильным плавным движением кидал ястреба в направлении добычи, при этом левая нога сокольника по инерции снова оказывалась впереди. Такой способ применялся, когда добыча была хорошо видна. Этим рывком ястребу придавалась хорошая начальная скорость. Хотя я все равно не пойму, как у ястребов не вывихивались при этом лапы.

Японцы тренировали как ястребов, пойманных взрослыми в природе, так и взятых из гнезд. Методы тренировок зависели от предполагаемой добычи и от характера птицы. Неоперившихся птенцов сокольники брали в горных лесах Хонсю. Как правило, такие птицы (гнездари) больше подходили для охоты на гусей и журавлей, потому что взрослые птицы, пойманные в природе, самой жизнью были научены избегать такой сильной и опасной добычи. Считалось, что среди птиц, пойманных в природе, мигрирующие более послушны при дрессировке, потому что старые дикие птицы, охотящиеся для самих себя в течение многих лет, выработали индивидуальные способы охоты. Птицы же, взятые из гнезд, хотя и легче поддаются дрессировке, чем дикари, часто имеют дурацкие привычки, крикливы, и отличаются большей нервозностью.