ХУДОЖНИК О ХУДОЖНИКЕ

ВАДИМ ГОРБАТОВ О ТВОРЧЕСТВЕ ЗДЕНЕКА БУРИАНА

Я очень люблю этого художника. Несмотря на то, что сюжеты большинства его работ, это что-то несуществующее, домыслы ученых, палеонтологические реконструкции, он как бы присутствует в том времени, ощущает его и воссоздает талантливо, с любовью, с чувством очевидца. Наверное, можно спросить, как это с чувством очевидца? Так же как я, например, рисую амурского тигра, которого никогда не встречал в лесу. Но, будучи в зоопарке, на асфальте, среди цемента, я вижу тигра в его среде. Так же Буриан, глядя на кости вымерших животных, зная их описания, погружается в то время и видит их живым своим взглядом, чувствует буквально всей плотью.

В последнее время колоссальное количество фактического материала, возможности компьютерной графики, привели к поразительным результатам – современные фильмы, движущиеся модели динозавров, фотореалистичные работы современных художников – все это рычит с экранов, смотрит со страниц журналов… Мы буквально объелись всем этим, и все это не действует на человеческую душу, не трогает! Хотя, возможно, многое в современных реконструкциях, с точки зрения науки, сейчас точнее чем у Буриана. Ну что же — наука продвинулась. Но для восприятия это не дало ничего. По художественному значению все это уступает Буриану неизмеримо! Потому что у него поразительный сплав животного со средой, с пейзажем, который он чувствует. Снег, мамонты, скалы, ручей…Небольшая деталь – ручей, но он протекает именно так, как он должен. Художник, не вычисляя, знает, что здесь поворот, здесь подмывает. И поэтому все это выглядит убедительно. Когда я рисую пейзаж средней полосы, а я здесь вырос, мне не надо ни фотографий, ничего. Я помню его детским своим чувством, — я знаю, что вот здесь в этой осенней, светлой, жухлой траве должны быть какие-то темные пятна, и это будет засохшая пижма, или, скажем, конский щавель, а вот там будет сквозить осенний лес. Так же Буриан чувствует тот пейзаж, того времени. И поэтому особенно хороши, на мой взгляд, не его реконструкции совсем уж далеких времен, где среди огромных папоротников бредут динозавры, а более близкое нам время — ледниковый период, время древних людей. Ведь, в принципе, это было не так уж и давно, это наше время. Эти степные сибирские тундры, где живут мамонты и первобытные люди — это уже наше. И такие работы Буриана меня убеждают, я им верю.

Вернемся к современным художникам. Потрясающий фотореализм, где проработана каждая чешуйка, каждая шерстинка. Колоссальные ракурсы, низкий горизонт, огромная нога с клубами пыли, пасть, глаз, бой, кровь, они наступают… Весь этот «Голливуд» смотрится как комиксы. Сравнивать такое с Бурианом то же, что сравнивать Голливуд и неореализм итальянский, эти вещи попробуй, столкни. А Буриан, кроме человеческого отношения, которое я в нем чувствую, еще и мощный настоящий художник, с классическим академическим рисованием, — то, что и нужно человеку не зацикленному на проблемах изобразительного искусства, но влюбленного в животный мир.

Первобытные люди Буриана. Какие они разные! А ведь он делал их , ограниченный палеонтологами и антропологами. Как сделаны мышцы, как держат добычу эти заскорузлые руки с грязью, косящий настороженный взгляд — я чувствую, как они выживают! Буриан умеет организовать пространство, сделать тип, характер. Он пытается войти в их психологию. Это не просто примитивно: узкий череп и широкие жевательные скулы, это их настороженность, это опасности, которые окружают. Он думает о том, как они думали, не переводя их на нынешний язык. Современные фильмы о каменном веке, где накрашенные красотки бьются, рыча и разрывая мясо, смешны, примитивны, но публика съест. То же самое можно сказать о выделывании всех этих когтей рогов и копыт, всей этой «ящеричной» структуры, компьютерами или художниками. Буриан гораздо глубже, точнее. Как лепятся у него человеческие фигуры, с каким уважением, с каким восторгом! Портреты, динамика, групповые сцены! Вот со спины охотник каменного века. Ему нужно выжить, нужно спастись, а он находит время  и что-то царапает на камне — первые попытки найти красоту. Его люди: женщины, дети, старики, они идут куда-то, может кочуют, может их вытеснили с этих мест, что ждет их впереди? Такие работы живут. Это драматургия…

Записал Андрей Горбатов